 |
|
 |
Сцена на базаре Чорсу в Ташкенте |
18.01.13 20:10
Почему засекречен закон об узбекской милиции?
В Узбекистане обсуждают законопроект, определяющий статус и деятельность милиции, но секретно. Определить законные рамки для тех, суть службы которых – беззаконие, трудно.
Ташпулат Юлдашев
Спустя 21 год после приобретения Независимости правительство Узбекистана озаботилось введением в рамки закона органы внутренних дел.
Три месяца назад специальная комиссия, образованная распоряжением президента Ислама Каримова от января 2011 года, представила парламенту проект закона “Об органах внутренних дел”.
По сообщениям прессы, в его проработке приняли участие эксперты заинтересованных министерств, ведомств, Генеральной прокуратуры, Верховного суда, многочисленных научных и общественных организаций…
Но до сих пор законопроект в СМИ не опубликован. Неоднократные попытки правозащитников и журналистов достать копию проекта или хотя бы его фрагменты, оказались безуспешными. Документу присвоен гриф секретности… для народа.
Судя по всему, законопроект направили лишь начальству для формального согласования без права снятия копии. То есть, информация правительства о широком обсуждении данного документа специалистами – преувеличена.
Причины конспирации
На мой взгляд, существующая власть избегает публичного обсуждения законопроекта об органах внутренних дел по следующим причинам.
Из всех правоохранительных органов милиция находится ближе к населению ввиду круглосуточного характера работы, наличия опорных пунктов милиции в каждом населенном пункте.
Все видят, что в Узбекистане численность сотрудников органов внутренних дел на душу населения больше, чем в любой стране мира.
Куда ни глянь, везде милиция! Не зря говорят: милицейский мундир – это национальная одежда узбеков.
Необходимость милиции никто не отрицает. Но разве в таком количестве?
Сколько средств выделяется из различных бюджетов на содержание армии силовиков, которые работают против своего народа, налогоплательщикам правительство не докладывает.
Зарплата и пенсия сотрудников МВД, без учета «левых» доходов, раза в два больше, чем у профессора университета. (Сотрудники Службы национальной безопасности (СНБ) получают не менее двух зарплат, что раза в три-четыре больше, чем у профессора).
Сюда не включены приличные льготы и преференции, предоставленные силовикам, как и доходы за «крышевание» бизнеса, коррупционеров и ОПГ (организованной преступной группы).
Кроме изложенного, служебное удостоверение и мундир с пистолетом используется отдельными сотрудниками милиции, (как и другими силовиками) для пополнения карманов взятками, поборами и грабежами.
Правительств, скрывающих от своего народа сведения о милиции (полиции), расходов на ее содержание, на планете можно сосчитать на пальцах. Узбекское – одно из них.
У населения, естественно, много претензий и к милиции, и к правительству, которых оно не желает слышать. Но кто осмелится спросить?
Статус милиции
Министерство внутренних дел Республики Узбекистан, реорганизованное 25 октября 1991 года, работало в соответствие с советским законодательством до 6 мая 1995 года.
В тот день было опубликовано постановление парламента о признание утратившим силу 258 законов правоприменительного порядка советского периода, «в связи с введением в действие Уголовного, Уголовно-процессуального кодексов Республики Узбекистан…» и прочих законов.
Работа узбекской милиции регулируется, помимо множества противоречивых и запутанных подзаконных нормативно-правовых актов, указов президента, временным положением, утвержденным в 1995 году. Для простого обывателя они недоступны.
Кому
 |
|
 |
|
|
Наша милиция – страшная власть, лицо тиранического режима. Одни – ненавидят, другие презирают милицию, а третьи трясутся, видя в ней отморозков.” |
|
|
Ташпулат Юлдашев |
|
|
|
милиция служит?
Ввиду отсутствия закона и гражданского контроля, ограничивающего власть правоохранительных органов, они продолжают выполнять зачастую противоправные приказы и распоряжения начальства, обслуживать интересы в основном одного человека – президента Каримова с семьей, затем и властной элиты.
Режим Каримова держится на штыках армии силовиков, которых убедили, что с узбекским народом нужно разговаривать только с дубинкой в руках. Их используют в качестве инструмента репрессивной машины, против общества.
Преследуя свои корыстные цели, Каримов практически вывел правоприменительные органы с правового поля, открыл широкий простор должностным злоупотреблениям, сделал их невосприимчивыми к проблемам народа.
Кадровая политика
Изначально правящий режим проводит протекционистскую политику. Главным критерием в подборе и расстановке кадров служат лояльность власти, готовность беспрекословно выполнять любые ее указания и распоряжения.
Для достижения этой цели в милицию набирают малообразованных, услужливых людей, зачастую с уголовными наклонностями, не брезгующих поработать с дубинкой в руке и тяжелыми ботинками.
Кто не соответствует требуемым критериям, может проявить сострадание к подвластным людям, и просто порядочные кадры, не попадают в милицию, а оказавшиеся в этой структуре по «недосмотру», лишаются перспектив роста.
Высококвалифицированных специалистов, способных работать профессионально, беспокоящихся о безопасности законопослушных граждан, держат на низовых должностях или увольняют.
Таким образом в Узбекистане подобрана, выпестована особая категория раболепствующих, но жестоких в отношении граждан милиционеров, устойчивых к любым причудам, проявлениям самодурства начальства, что напрягает атмосферу в стране.
Правовой нигилизм
Долголетие диктаторского режима зиждется на страхе безмолвного, задавленного репрессиями общества.
Он признает единственную поведенческую модель – полного и безоговорочного повиновения подвластных ему граждан.
В обмен на лояльность режим Каримова защищает силовиков от критики и гнева народа, дает им карт-бланш на совершение любых противозаконных действий, вседозволенность во имя сохранения статус-кво.
Поставив себя выше общества, Закона и Конституции, режим осознанно развязал руки силовикам для устрашения народа, обеспечения его безусловного повиновения. Чтобы они ни делали – всё «законно», даже убийства с пытками.
Каримов удерживает власть посредством репрессивной политики, применения систематических моральных и физических пыток.
Расчет на безнаказанность сделал силовиков абсолютно бездушными, глухими к законным требованиям потерпевших.
Эффективность деятельности правоохранительных органов определяется количеством возбужденных уголовных дел. Главное – отчетность.
Правоприменительные органы реализуют принцип презумпции виновности в уголовно-процессуальной и судебной практике, особенно, в отношении обвиняемых по политическим и религиозным мотивам.
Выполняя политический заказ, они даже не стремятся придать сфабрикованным обвинениям правдоподобный вид, продолжают судить жертв без соблюдения процессуальных процедур и законодательства, порой без единого доказанного эпизода.
Раскрытие «ячеек экстремистов и террористов», участие в рейдерстве – непременное условие карьерного роста, поощрения.
Пользуясь привилегиями и государственной защитой, многие сотрудники милиция выслуживаются перед режимом, выполняют и явно противозаконные приказы, становятся исполнителем и/или соучастником политических провокаций и убийств, вроде бойни в Андижане 13 мая 2005 года.
Правовой нигилизм, произвол сформировали дикие нравы в правоохранительной системе. Узбекская милиция действует по правилам режима и законам джунглей работает. Она видит свою задачу в том, чтобы запугивать и карать людей.
Цель – нагнетание напряженности в стране, подавление психики и воли к сопротивлению не только жертв, но и всего народа, чтобы даже мысленное представление о власти, силовиках наводило жуткий страх.
Будни милиции
В привычный атрибут действий милиции вошли жестокое обращение с задержанными и арестованными, постоянные нарушения их прав, пытки.
Задержания, аресты и осуждения людей по сфальсифицированным делам, пытки заключенных, унижения и издевательства над их родственниками с целью запугивания стали обыденным занятием милиции, и сутью государственной политики.
Узбекская милиция демонстрирует беспредельную власть над задержанными, подследственными.
При задержании и аресте диссидентов, сотрудники органов внутренних дел устраивают зловещие спектакли – показательные акции устрашения средь бела дня.
5-6 автомашин перекрывают подступы к дому. Десяток спецназовцев в масках по поручению следователей врывается в жилище, проявляя жестокость, производит обыск и в наручниках увозит жертву на допрос.
Нередко задерживали, арестовывали, назначали виновным абсолютно безвинных людей.
Милиция может задержать, избить простого человека, «очистить» его карманы. В отсутствие правосудия в Узбекистане судиться с насильниками бессмысленно.
Поборы, насилие, произвол, непрекращающиеся репрессии преследуют цель каждодневно напоминать людям об их беспомощности перед деспотическим режимом.
По данным известного узбекского правозащитника Сурата Икрамова, только за 2012 год год из узбекских тюрем были вывезены тела не менее 200 заключенных, значительная часть которых – со следами насилия.
За систематическое применение пыток Узбекистан неоднократно подвергался критике со стороны правозащитных организаций, Уполномоченных по пыткам и по правам человека ООН, международного сообщества.
Репрессивная политика режима Каримова по набору безосновательных обвинений и инструментария запугивания граждан, систематическим пыткам сродни сталинским репрессиям 30-х годов, а по современным критериям – повадкам главарей организованных преступных группировок.
Похоже, сотрудники милиции, да и другие силовики не задумываются о возможности возмездия и неотвратимости наказания за пытки, подлость и глумление над законом.
Тюрьма под названием Узбекистан
Самоуправная власть превратила страну в очаг беззакония и произвола.
Не случайно за Узбекистаном закрепилась репутация полицейского государства. Общая атмосфера в стране пронизана полицейским духом, репрессиями и страхом населения перед бездушной властью.
У нас создано не правовое, а самоуправное государство. В существующей системе нравственных и политических координат, не имеющих ничего общего с правовыми нормами и этическими ценностями, милиция выродилась в орган, представляющий
 |
|
|
Ташкенте в 2004 году – милиция гоняет членов семьи оппозиицонера Баходыра Чориева, включая детей |
колоссальную общественную опасность.
Следует признать, что изредка, а в последнее время чаще наказывают милиционеров, пойманных за явную коррупцию, а взбесившихся – не за жуткие жестокости и пытки, а за то, что информация попала в прессу.
Короче, противозаконной деятельностью занимаются не отдельные сотрудники милиции, а вся правоохранительная система Узбекистана! Как относиться к милиции в таких обстоятельствах?
Милиция, как и полиция в других странах, ассоциируется у людей с государством. Наша милиция – страшная власть, лицо тиранического режима. Одни – ненавидят, другие презирают милицию, а третьи трясутся, видя в ней отморозков.
Страх деморализовал людей. Они боятся власти, не видят смысла писать жалобы на преступников, обращаться в суд. Боятся защищать свои права. Так их «воспитали».
Милиция тоже страдает
Не соблюдаются права и работников правоохранительных органов.
Поборы в самой милиции привычное дело: дают взятки за трудоустройство, карьерный рост, и ежемесячно – чтобы не оказаться выброшенным на улицу по надуманным причинам, а также за выход в отставку с высокой пенсией.
За крупную взятку некоторые «удачливые» милиционеры за 10-15 лет работы «дослуживаются» до звания полковника и даже генерала, на удивление сослуживцев и знакомых.
В последнее время с зарплаты милиционеров низового состава, работающих на «хлебных» участках, стали вычитывать от 25% до 75% без каких-либо объяснений, особенно в провинции. Начальники обирают подчинённых, а те – обывателей.
Будет ли работать закон об органах внутренних дел, принимаемый в таких условиях? И когда даже проект закона засекречен, а обществу отказано в участие в его обсуждении.
Ташпулат Юлдашев – политолог, ныне проживающий в США
http://www.uznews.net/news_single.php?lng=ru&sub=top&cid=30&nid=21792